Опавшие листья

Освобождения тунеядца от долгов через банкротство

Определение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 04.09.2025 года по делу № А56-20078/2022:

«Статья 37 Конституции Российской Федерации действительно провозглашает свободу труда, однако когда речь заходит о таком экстраординарном способе прекращения обязательств как освобождение от долгов в порядке статьи 213.28 Закона о банкротстве, о должник должен продемонстрировать принятие им всех возможных мер для погашения задолженности перед кредиторами в той степени, в какой это возможно.

Труд должника на благо кредиторов в ситуации банкротства можно рассматривать как своеобразное предоставление в их пользу.

Встречным же предоставлением, хотя бы и навязываемым судом, является освобождение гражданина от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами.

Поскольку ФИО не трудоустроился, и сотрудничества с кредиторами не продемонстрировал, его не следует освобождать от дальнейшего исполнения обязательств».

---

---

Разрешение спора без надлежащего извещения ответчика — основание для отмены судебного решения

… В кассационной жалобе ответчик просил судебные акты отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, приводя доводы по существу спора о том, что договор займа он не заключал, никаких документов не подписывал, а также вновь указывая на то, что не был извещен надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела судом первой инстанции, поскольку пребывает в добровольческом формировании и выполняет задачи в области обороны.

Первый кассационный суд общей юрисдикции посчитал доводы кассационной жалобы заслуживающими внимания, отметив, что

В соответствии с ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и ч. 1 ст. 12 ГПК РФ судопроизводство по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Условием реализации принципа равноправия и состязательности сторон является надлежащее извещение о месте и времени рассмотрения дела.

Разбирательство гражданского дела происходит в судебном заседании с обязательным извещением лиц, участвующих в деле, о времени и месте заседания (ст. 155 ГПК РФ).

Судами первой и апелляционной инстанции допущены нарушения норм процессуального права, выразившиеся в рассмотрении дела в отсутствие ответчика, не извещенного надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, что является основанием для отмены судебных актов и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

---

---

Самовольное строение не является объектом недвижимости

Из определения ВС РФ от 17.06.2025 года № 18-КГ25-195-К4 

(отказать в сносе самовольной постройки, поскольку строение расположено в пределах правомерно занимаемого ответчиком земельного участка и не является объектом недвижимости)

---

---

Ответчик добросовестно положился на юридическую ситуацию, в которой истец выразил своё согласие на размещение спорных произведений

Из постановления Суда по интеллектуальным правам от 07.08.2025 г. № С01-971/2025 по делу № А40-160790/2024

(Предъявление истцом требований следует расценивать как злоупотребление своими правами и нарушением принципа эстоппель, поскольку истец осознавал, что переданные им ответчику фотографии будут публиковаться на Интернет-сайтах для популяризации работы салона, не заявлял каких-либо претензий и продолжал передавать фотографии в течение нескольких месяцев)

---

Преюдиция обстоятельств, установленных вступившим в законную силу  решением суда, возможна только для дел с участием тех же лиц

Из определения ВС РФ № 56-КГ25-14-К9 от 30.09.2025 года

Мугер А.П. обратился в суд с иском к наследникам умершего нотариуса  о  возмещении вреда, причиненного в результате совершенного нотариального  действия.

Основание иска

Между  С. и Мугером А.П. 5 августа 2020 г. заключен договор купли продажи указанной квартиры, оплата по договору произведена в размере  3 000 000 руб.

Вступившим в законную силу решением Уссурийского районного  суда Приморского края от 26 июля 2021 г. названные выше договоры купли продажи признаны недействительными, поскольку установлено, что записи в  договоре от имени О выполнены другим лицом и паспорт О представленный нотариусу 19 июня 2020 г. при заключении сделки, не  соответствует паспорту, представленному О в судебном заседании. 

По мнению истца, нотариус Боровской А.Ф. при удостоверении договора купли продажи от 19 июня 2020 г. не выполнил необходимые требования закона об  удостоверении личности гражданина и подлинности предъявленного документа,  в результате чего Мугеру А.П. причинены убытки. Нотариус Боровской А.Ф.  умер 29 января 2022 г.

Истец полагал, что ущерб, причиненный нотариусом  Боровским А.Ф. в результате совершения нотариального действия, подлежит  взысканию с его наследников. 

К участию в деле в качестве  ответчика привлечен наследник Боровской С.А.  

Как установлено судом и следует из материалов дела, 19 июня 2020 г.  между О и С. заключен договор купли-продажи  квартиры. Договор удостоверен нотариусом Октябрьского нотариального округа  Приморского края Боровским А.Ф., зарегистрирован в реестре. 

Вступившим в законную силу решением Уссурийского районного суда  Приморского края от 26 июля 2021 г. названные договоры купли-продажи  квартиры от 19 июня 2020 г. и от 5 августа 2020 г. признаны недействительными. Указано, что решение суда является основанием для  внесения изменений в Единый государственный реестр недвижимости о  прекращении права собственности на квартиру Мугером А.П.  

В данном решении суда установлено, что О договор купли продажи квартиры от 19 июня 2020 г. не заключал и не подписывал, спорная  квартира из его владения никогда не выбывала. Мугер А.П. ни до, ни после  заключения договора купли-продажи от 5 августа 2020 г. квартиру не  осматривал, жилое помещение не поступало в фактическое владение покупателя,  в связи с чем он не может быть признан добросовестным приобретателем.  

Решением суда в удовлетворении иска  Мугера А.П. к СПАО «Ингосстрах» о возмещении вреда, причиненного в  результате совершения нотариального действия, отказано. Производство по иску  Мугера А.П. к нотариусу Октябрьского нотариального округа Приморского края  Боровскому А.Ф. о возмещении вреда, причиненного в результате совершения  нотариального действия, прекращено.  

Как следует из указанного выше решения суда, — судом установлено, что при удостоверении договора купли-продажи квартиры заключенного между О и .С,  нотариусом Боровским А.Ф. были предприняты все возможные действия по  установлению личности продавца, в то время как противоправные действия лиц,  результатом которых стало заключение сделки купли-продажи имущества, не  указывают на виновные действия нотариуса, находящиеся в причинно следственной связи с передачей во исполнение договора купли-продажи  денежных средств. Судом установлено отсутствие совокупности обстоятельств,  необходимых для возмещения убытков, в том числе противоправности действий  нотариуса, причинения истцу ущерба, причинно-следственной связи между  действиями нотариуса и наступившими для истца последствиями, вины  нотариуса.  

Приказом Главного управления Министерства юстиции по Приморскому  краю прекращены полномочия  нотариуса Октябрьского нотариального округа Приморского края  Боровского А.Ф.  

29 января 2022 г. нотариус Боровской А.Ф. умер. 

Позиция апелляционного суда

Рассматривая дело по правилам производства в суде первой инстанции без  учета особенностей, предусмотренных главой 39 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции, посчитав  установленным факт ненадлежащего выполнения нотариусом Боровским А.Ф.  возложенных на него обязанностей по установлению личности лица,  заключавшего сделку от имени О ., что повлекло причинение  Мугеру А.П. ущерба в размере стоимости купленной им квартиры, пришел к  выводу о взыскании с Боровского С.А. как наследника умершего Боровского А.Ф. в пользу Мугера А.П. за счет наследственного имущества  ущерба, причиненного в результате совершенного нотариального действия. 

При этом суд апелляционной инстанции не усмотрел правовых оснований  для удовлетворения исковых требований к АО «СОГАЗ» о взыскании суммы  ущерба в рамках договора коллективного страхования профессиональной  ответственности нотариусов, поскольку срок исковой давности для  предъявления требований к страховой компании истек, о чем представителем  АО «СОГАЗ» было заявлено в судебном заседании. 

Кассационный суд общей юрисдикции согласился с выводами суда  апелляционной инстанции.  

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской  Федерации находит, что выводы суда апелляционной инстанции и  кассационного суда общей юрисдикции сделаны с существенным нарушением  норм материального и процессуального права и согласиться с ними нельзя по  следующим основаниям.  

Согласно части 1 статьи 17 Основ законодательства Российской  Федерации о нотариате, утвержденных постановлением Верховного Совета  Российской Федерации от 11 февраля 1993 г. № 4462-1 (далее — Основы  законодательства Российской Федерации о нотариате), нотариус, занимающийся  частной практикой, несет полную имущественную ответственность за вред,  причиненный по его вине имуществу гражданина или юридического лица в  результате совершения нотариального действия с нарушением закона, если иное  не установлено данной статьей.  

Вред, причиненный имуществу гражданина или юридического лица в  случаях, указанных в частях первой и второй названной статьи, возмещается за  счет страхового возмещения по договору страхования гражданской  ответственности нотариуса, или в случае недостаточности этого страхового  возмещения — за счет страхового возмещения по договору коллективного  страхования гражданской ответственности нотариуса, заключенного  нотариальной палатой, или в случае недостаточности последнего страхового  возмещения — за счет личного имущества нотариуса, или в случае  недостаточности его имущества — за счет средств компенсационного фонда  Федеральной нотариальной палаты (часть 3 статьи 17 Основ законодательства  Российской Федерации о нотариате).  

Как установлено в статье 42 Основ законодательства Российской  Федерации о нотариате, при совершении нотариального действия нотариус  устанавливает личность обратившихся за совершением нотариального действия  гражданина, его представителя или представителя юридического лица.  

В соответствии с частью 1 статьи 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и  обоснованным.  

Апелляционное определение также должно соответствовать общим  требованиям, предъявляемым к решению суда статьей 195 ГПК РФ, то есть должно быть законным  и обоснованным. 

Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пунктах 2 и 3  постановления от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» разъяснено,  что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном  соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами  материального права, которые подлежат применению к данному  правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях  аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11  ГПК РФ). Решение  является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты  подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими  требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами,  не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59-61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно  содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.  

Однако обжалуемое апелляционное определение указанным требованиям  закона не соответствует.  

В силу статьи 6 Федерального конституционного закона от 31 декабря  1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», статьи 13  ГПК РФ:

вступившие в  законную силу судебные постановления являются обязательными для всех без  исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления,  общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и  подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской  Федерации.  

Часть 2 статьи 61 ГПК РФ, предусматривающая, что:

обстоятельства, установленные  вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее  рассмотренному делу, обязательны для суда, не доказываются вновь и не  подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те  же лица,

конкретизирует общие положения процессуального законодательства  об обязательности вступивших в законную силу судебных постановлений судов  общей юрисдикции и направлена на обеспечение законности выносимых судом  постановлений, а также на обеспечение стабильности и общеобязательности  судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов.  

Согласно части 2 статьи 209 ГПК РФ:

после вступления в законную силу решения суда  стороны, другие лица, участвующие в деле, их правопреемники не могут вновь  заявлять в суде те же исковые требования, на том же основании, а также  оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты и  правоотношения.  

В соответствии с разъяснениями, приведенными в пункте 9 постановления  Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О  судебном решении», исходя из смысла части 4 статьи 13, частей 2 и 3 статьи 61,  части 2 статьи 209 Гражданского процессуального кодекса Российской  Федерации лица, не участвовавшие в деле, по которому судом общей юрисдикции или арбитражным судом вынесено соответствующее судебное  постановление, вправе при рассмотрении другого гражданского дела с их  участием оспаривать обстоятельства, установленные этими судебными актами.  В указанном случае суд выносит решение на основе исследованных в судебном  заседании доказательств.  

Из приведенных норм процессуального права и разъяснений Пленума  Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что  преюдиция обстоятельств, установленных вступившим в законную силу  решением суда, возможна только для дел с участием тех же лиц. Опровергать  факты и обстоятельства, установленные судом по ранее вынесенному решению,  вступившему в законную силу, могут лишь лица, не привлеченные к участию в  ранее рассмотренном деле, поскольку только для них факты и обстоятельства,  установленные предыдущим решением, не имеют преюдициального значения.  При этом если лицо, не участвовавшее в ранее рассмотренном судом деле, не  оспаривает установленные этим судом факты и обстоятельства, то они в силу  положений статьи 13, части 2 статьи 61 ГПК РФ являются обязательными для суда, рассматривающего  дело с участием этих лиц. 

Между тем данные требования процессуального закона судом  апелляционной инстанции учтены не были.  

Из материалов дела усматривается, что ответчиками и третьим лицом, не  участвовавшими в ранее рассмотренном судом деле (по иску Мугера А.П. к  нотариусу Боровскому А.Ф., СПАО «Ингосстрах» о возмещении вреда,  причиненного в результате совершения нотариального действия),  обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением  Октябрьского районного суда Приморского края от 14 февраля 2022 г., а именно  надлежащее выполнение нотариусом Боровским А.Ф. возложенных на него  обязанностей по установлению личности лица, обратившегося за совершением  нотариального действия, не оспаривались.  

Как следует из вступившего в законную силу решения Октябрьского  районного суда Приморского края по делу по иску  Мугера А.П. к нотариусу Боровскому А.Ф., СПАО «Ингосстрах» о возмещении  вреда, причиненного в результате совершения нотариального действия, судом  установлено, что нотариусом Боровским А.Ф. были предприняты все возможные  действия по установлению личности продавца и отсутствует совокупность  обстоятельств, необходимых для возмещения убытков, в том числе  противоправность действий нотариуса.  

Таким образом, Мугер А.П. как лицо, ранее участвовавшее в качестве  истца в деле по иску о возмещении вреда, причиненного в результате  совершенного нотариального действия, не вправе оспаривать в другом  гражданском процессе установленные судом факты, в частности факт  надлежащего выполнения нотариусом возложенных на него обязанностей.  

Вместе с тем суд апелляционной инстанции в нарушение приведенных  выше норм процессуального права вышел за пределы своих полномочий и  фактически повторно рассматривал вопрос о надлежащем выполнении нотариусом Боровским А.Ф. возложенных на него обязанностей по  установлению личности лица, обратившегося за совершением нотариального  действия.  

Судебная коллегия по гражданским делам  Верховного Суда Российской Федерации определила:  всё отменить и дело направить на новое рассмотрение в суд  апелляционной инстанции.

---

---

Если дом начал возводиться после  предъявления требований о расторжении договора аренды  земельного участка

Из определения ВС РФ № 18-КГ25-235-К4 от 23.09.2025 года

администрация обратилась в суд с иском  к Шакировой И.А., просила признать объект капитального строительства  с кадастровым номером самовольной постройкой, возложить  на ответчика обязанность по её сносу в течение тридцати дней с момента  вступления решения суда в законную силу, а также взыскать судебную  неустойку.  

Между тем, согласно выписке об основных характеристиках  и зарегистрированных правах на объект недвижимости по состоянию  на 6 августа 2023 г. на земельном участке с кадастровым номером  зарегистрирован жилой дом с кадастровым номером   площадью 44 кв.м, год завершения строительства — 2022.  

Удовлетворяя иск, суд первой инстанции, с которым согласился суд  апелляционной инстанции, исходил из того, что жилой дом возведён ответчиком  на земельном участке, договор аренды в отношении которого расторгнут на основании судебного акта с возложением на ответчика обязанности по его  освобождению от любых расположенных на нём объектов.  

Проверяя законность судебных постановлений нижестоящих судов,  судебная коллегия по гражданским делам Четвёртого кассационного суда общей  юрисдикции дополнительно указала, что отсутствие документов  о предоставлении земельного участка и разрешительной документации  на строительство, свидетельствует о самовольности постройки.  

Помимо этого кассационный суд общей юрисдикции обратил внимание  на то, что спорный объект начал возводиться после того как арендодателем  в судебном порядке был поставлен вопрос о расторжении договора аренды.  Судом в рамках дела о расторжении договора аренды установлено, что  Шакирова И.А. не освоила земельный участок в установленные договором  и законом сроки, а потому приняла на себя риски строительства, начатого после  обращения арендодателя в суд с требованием о расторжении договора аренды  

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской  Федерации находит, что с обжалуемыми судебными постановлениями нельзя  согласиться по следующим основаниям.  

В силу подпункта 2 пункта 1 статьи 40 Земельного кодекса Российской  Федерации собственник земельного участка имеет право возводить жилые,  производственные, культурно-бытовые и иные здания, сооружения  в соответствии с целевым назначением земельного участка и его разрешённым  использованием с соблюдением требований градостроительных регламентов,  строительных, экологических, санитарно-гигиенических, противопожарных  и иных правил, нормативов.  

На основании пункта 1 статьи 263 Гражданского кодекса Российской  Федерации собственник земельного участка может возводить на нём здания  и сооружения, осуществлять их перестройку или снос, разрешать строительство  на своём участке другим лицам. Эти права осуществляются при условии  соблюдения градостроительных и строительных норм и правил, а также  требований о целевом назначении земельного участка (пункт 2 статьи 260).  

В соответствии со статьёй 222 Гражданского кодекса Российской  Федерации самовольной постройкой является здание, сооружение или другое  строение, возведённые или созданные на земельном участке,  не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке,  разрешённое использование которого не допускает строительства на нём  данного объекта, либо возведённые или созданные без получения на это  необходимых в силу закона согласований, разрешений или с нарушением  градостроительных и строительных норм и правил, если разрешённое  использование земельного участка, требование о получении соответствующих  согласований, разрешений и (или) указанные градостроительные и строительные  нормы и правила установлены на дату начала возведения или создания самовольной постройки и являются действующими на дату выявления  самовольной постройки (абзац первый пункта 1).  

Самовольная постройка подлежит сносу или приведению в соответствие  с параметрами, установленными правилами землепользования и застройки,  документацией по планировке территории, или обязательными требованиями  к параметрам постройки, предусмотренными законом, осуществившим её лицом  либо за его счёт, а при отсутствии сведений о нём лицом, в собственности,  пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном) пользовании  которого находится земельный участок, на котором возведена или создана  самовольная постройка, или лицом, которому такой земельный участок,  находящийся в государственной или муниципальной собственности,  предоставлен во временное владение и пользование, либо за счёт  соответствующего лица, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 3  данной статьи, и случаев, если снос самовольной постройки или её приведение  в соответствие с установленными требованиями осуществляется в соответствии  с законом органом местного самоуправления (абзац четвертый пункта 2).  

Как установлено судом, земельный участок с кадастровым номером   был расположен в общественно-деловой зоне  и первоначально предоставлен в 2015 году в аренду без торгов по публичной  процедуре выбора и предварительного согласования места размещения  и строительства объектов делового, общественного и коммерческого назначения,  а после его раздела один из образованных земельных участков с кадастровым  номером передан в аренду для размещения крытых  спортивных комплексов без трибун для зрителей, после чего был изменён вид  разрешённого использования данного участка на вид «для размещения  индивидуального (одноквартирного) жилого дома» и получено разрешение  на строительство на нём индивидуального жилого дома.  

Таким образом, строительство жилого дома начато ответчиком с учётом  целевого использования земельного участка.  

При этом в пункте 26 постановления Пленума Верховного Суда  Российской Федерации от 12 декабря 2023 г. № 44 «О некоторых вопросах,  возникающих в судебной практике при применении норм о самовольной  постройке» разъяснено, что отмена разрешения на строительство или на ввод  в эксплуатацию объекта, уведомления о соответствии указанных в уведомлении  о планируемом строительстве параметров объекта индивидуального жилищного  строительства или садового дома установленным параметрам и допустимости  размещения объекта индивидуального жилищного строительства или садового  дома на земельном участке или уведомления о соответствии построенного или  реконструированного объекта индивидуального жилищного строительства или  садового дома требованиям законодательства о градостроительной деятельности  в порядке самоконтроля органом, уполномоченным на их выдачу, либо судом  не свидетельствует о том, что такой объект является самовольной постройкой. 

Судами оставлено без внимания то, что вступившим в законную силу  решением Туапсинского городского суда Краснодарского края  от 15 декабря 2022 г. признаны незаконными и отменены постановление  администрации Туапсинского городского поселения Туапсинского района  от 3 августа 2022 г. № 871 и постановление администрации Туапсинского  городского поселения Туапсинского района от 11 августа 2022 г. № 882  «О внесении изменения в постановление администрации Туапсинского  городского поселения Туапсинского района от 3 августа 2022 г. № 871» в части  отмены разрешения на строительство от 15 сентября 2017 г.  №2 .  

Вместе с тем, как следует из выписки об основных характеристиках  и зарегистрированных правах на объект недвижимости по состоянию  на 6 августа 2023 г. строительство спорного объекта было завершено уже  в 2022 году.  

Кроме того, факт того, что спорный объект начал возводиться после  предъявления администрацией требований о расторжении договора аренды  земельного участка не устанавливался судами первой и апелляционной  инстанций.  

Судебная коллегия по гражданским делам  Верховного Суда Российской Федерации определила: всё отменить и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. 

---

---

Признать право на незарегистрированный земельный участок

Из определения ВС РФ от 26.11.2024 года  по делу № 18-КГ24-284-К4  

Жукова Н.А. обратилась в суд с иском к администрации город Краснодар об установлении факта принятия наследства,  открывшегося после смерти Луговского А.Ф. (отца истца), включая  земельный участок и о признании права  собственности на указанный земельный участок в порядке наследования. 

В обоснование требований истец указала, что 19 сентября 1997 г. умер ее отец — Луговской А.Ф. На основании постановления администрации Прикубанского  округа г. Краснодара Луговскому А.Ф. как члену  садового товарищества « был предоставлен садовый участок .. Согласно данному постановлению земельные участки предоставляются  бесплатно для оформления в собственность членам садового товарищества  (по списку членов — Луговскому А.Ф.). До смерти Луговской А.Ф. проживал  с супругой (матерью истца — Луговской А.И.), умершей 27 сентября 2010 г.

. После смерти Луговского А.Ф. истец фактически приняла наследство:  частично забрала его вещи, несла расходы по погребению и коммунальным  платежам за дом. К нотариусу с заявлением о принятии наследства никто  не обращался. Иных наследников первой очереди не имеется. Истец после  смерти отца также оплачивала членские взносы в садоводческое товарищество  «Криница» (ликвидировано 4 декабря 2020 г., без управления до настоящего  времени каким-либо юридическим лицом), сдала книжку в товарищество,  обрабатывала земельный участок. Согласно выписке из Единого  государственного реестра недвижимости от 6 декабря 2022 г. информация  о собственнике земельного участка отсутствует. Межевание земельного участка  не проводилось.  

Решением Прикубанского районного суда г. Краснодара  исковые требования удовлетворены. Установлен факт  принятия Жуковой Н.А. наследства, открывшегося после смерти  Луговского А.Ф., в виде земельного участка. За Жуковой Н.А. признано право собственности на земельный участок.  Решение суда является основанием для государственной регистрации права  собственности за Жуковой Н.А.  

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам  Краснодарского краевого суда решение суда первой  инстанции отменено, по делу принято новое решение, которым отказано  в удовлетворении исковых требований.  

При рассмотрении настоящего дела судом апелляционной инстанции  и кассационным судом общей юрисдикции были допущены такого характера  существенные нарушения норм права.  

В соответствии со статьей 2 ГПК РФ задачами гражданского судопроизводства являются  правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских  дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных  интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации,  субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц,  являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений.  

Решение суда должно быть законным и обоснованным (статья 195  ГПК РФ). 

Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пунктах 2 и 3  постановления от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» разъяснено,  что решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение  для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами,  удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости,  или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59-61, 67  Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда,  когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие  из установленных фактов. Решение является законным в том случае, когда оно  принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном  соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению  к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых  случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11  ГПК РФ). 

Согласно части 4 статьи 198 ГПК РФ в мотивировочной части решения суда должны быть  указаны фактические и иные обстоятельства дела, установленные судом;  выводы суда, вытекающие из установленных им обстоятельств дела,  доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела  и доводы в пользу принятого решения, мотивы, по которым суд отверг те или  иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле; законы и иные  нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии  решения, и мотивы, по которым суд не применил законы и иные нормативные  правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле.  

Из приведенных положений закона и акта их толкования следует,  что постановление законного и обоснованного решения невозможно  без установления и исследования всех обстоятельств дела, оценки собранных  доказательств.  

В соответствии с частью 1 статьи 327 ГПК РФ суд апелляционной инстанции повторно  рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде  первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 этого  кодекса.  

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 37 постановления  Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. №  16  «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства,  регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», по смыслу  статьи 327 ГПК РФ повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает  проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую  квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления  и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде  первой инстанции.  

Таким образом, апелляционное определение также должно  соответствовать общим требованиям, предъявляемым к решению суда  статьей 195 ГПК РФ,  то есть должно быть законным и обоснованным.  

Как установлено судом и следует из материалов дела, истец является  дочерью Луговского А.Ф. и Луговской А.И.  

Луговской А.Ф. умер 19 сентября 1997 г., Луговская А.И. умерла  27 сентября 2010 г.  

В соответствии с выпиской из ЕГРН, представленной филиалом  Федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральная  кадастровая палата Федеральной службы государственной регистрации,  кадастра и картографии» по Краснодарскому краю, земельный участок   относится к категории «земли сельскохозяйственного назначения»,  разрешенное использование — для садоводства. Границы участка  не установлены.  

Из постановления администрации г. Краснодара от 22 февраля 1993 г.  № 95 «О предоставлении в собственность садовых участков  членам садоводческого товарищества « а» Первомайского района  г. Краснодара» следует, что спорный земельный участок предоставлен  Луговскому А.Ф. в собственность бесплатно.  

Согласно указанному постановлению спорный земельный участок  расположен в границах земельного участка, предоставленного садоводческому  товариществу « ».  

Из ответа департамента муниципальной собственности и городских  земель администрации муниципального образования город Краснодар  от 6 марта 2023 г. следует, что спорный земельный участок предоставлен  Луговскому А.Ф. в собственность.  

После смерти Луговского А.Ф. к нотариусу с заявлением о принятии  наследства умершего никто не обращался.  

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой  инстанции исходил из того, что истец фактически приняла наследство после  смерти наследодателя, в том числе спорный земельный участок: постоянно  пользовалась участком, обрабатывала землю, производила посадки, сажала  овощи, зелень, оплачивала членские взносы, что подтверждается  представленными документами (актами, чеками, договорами). Иных  наследников, которые претендуют на наследство, не установлено.  

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое  решение об отказе в удовлетворении иска, суд апелляционной инстанции  указал на то, что суд первой инстанции не определил круг наследников  и не привлек их к участию в деле, не истребовал наследственные дела  в отношении умерших Луговского А.Ф., Луговской А.И. Кроме того, истцом  не представлено доказательств обращения истца с заявлением в адрес  нотариуса о выдаче свидетельства о праве на наследство в отношении спорного  имущества, что указывает на несоблюдение процедуры досудебного  урегулирования спора и в соответствии со статьей 222 ГПК РФ является основанием  для оставления искового заявления без рассмотрения. Судом обращено  внимание на отсутствие доказательств, подтверждающих, что Луговской А.Ф.  (наследодатель) является собственником спорного земельного участка, поскольку наследодатель при жизни не обращался относительно регистрации  за ним права собственности на земельный участок, поэтому земельный участок  не может быть включен в наследственную массу.  

Кассационный суд общей юрисдикции, соглашаясь с выводами суда  апелляционной инстанции, дополнительно указал на то, что спорный  земельный участок не имеет границ.  

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской  Федерации считает, что допущенные судом апелляционной инстанции  и кассационным судом общей юрисдикции нарушения норм права выразились  в следующем.  

Статьей 1111 ГК РФ предусмотрено, что наследование осуществляется по завещанию и по закону.  Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено  завещанием, а также в иных случаях, установленных настоящим кодексом.  

В соответствии с пунктом 1 статьи 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие  наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество.  

В силу статьи 1142 ГК РФ наследниками первой очереди по закону являются дети, супруг и родители  наследодателя.  

В соответствии с пунктом 1 статьи 1153 ГК РФ принятие наследства осуществляется подачей по месту  открытия наследства нотариусу или уполномоченному в соответствии  с законом выдавать свидетельства о праве на наследство должностному лицу  заявления наследника о принятии наследства либо заявления наследника  о выдаче свидетельства о праве на наследство.  

Пунктом 1 статьи 1154 ГК РФ предусмотрено, что наследство может быть принято в течение 6-ти месяцев  со дня открытия наследства.  

Согласно статье 1181 ГК РФ принадлежавшие наследодателю на праве собственности земельный участок  или право пожизненного наследуемого владения земельным участком входит  в состав наследства и наследуется на общих основаниях, установленных  настоящим кодексом.  

В силу статьи 6 Земельного кодекса РСФСР, действовавшего на момент  предоставления Луговскому А.Ф. в собственность спорного земельного  участка:

земли, находящиеся в государственной собственности, могут передаваться Советами народных депутатов в соответствии с их компетенцией  в пользование, пожизненное наследуемое владение и собственность,  за исключением случаев, предусмотренных законодательством РСФСР  и республик, входящих в состав РСФСР.  

Пунктом 1 статьи 25 Земельного кодекса Российской Федерации  предусмотрено, что права на земельные участки возникают по основаниям,  установленным гражданским законодательством, федеральными законами,  и подлежат государственной регистрации в соответствии с Федеральным  законом от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав  на недвижимое имущество и сделок с ним».  

Как считает апелляция: отменяя решение суда первой инстанции и отказывая в удовлетворении  исковых требований, суд апелляционной инстанции исходил из того,  что наследодатель при жизни не обращался относительно регистрации за ним  права собственности на земельный участок, в связи с чем спорный земельный  участок не может быть включен в наследственную массу после его смерти.  

А в чём она ошиблась?: между тем суд апелляционной инстанции не учел то, что статьей 8  ФЗ от 30 ноября 1994 года № 52-ФЗ «О введении в действие  части первой ГК РФ» установлено,  что до введения в действие закона о регистрации прав на недвижимое  имущество и сделок с ним применяется действующий порядок регистрации  недвижимого имущества и сделок с ним.  

31 января 1998 г. вступил в силу Федеральный закон от 21 июля 1997 г.  № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество  и сделок с ним» (далее — Федеральный закон от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ),  действовавший до 1 января 2017 г. — даты вступления в силу Федерального  закона от 13 июля 2015 г. № 218-ФЗ «О государственной регистрации  недвижимости» (далее — Федеральный закон от 13 июля 2015 г. № 218-ФЗ),  пунктом 1 статьи 6 которого предусматривалось, что права на недвижимое  имущество, возникшие до момента вступления в силу названного федерального  закона, признаются юридически действительными при отсутствии  их государственной регистрации, введенной названным федеральным  законом. Государственная регистрация таких прав проводится по желанию  их обладателей.  

Частью 1 статьи 69 Федерального закона от 13 июля 2015 г. № 218-ФЗ  установлено, что права на объекты недвижимости, возникшие до дня  вступления в силу Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ,  признаются юридически действительными при отсутствии их государственной регистрации в Едином государственном реестре недвижимости.  Государственная регистрация таких прав в Едином государственном реестре  недвижимости проводится по желанию их обладателей.  

Таким образом, если право на объект недвижимого имущества, в данном  случае право собственности на спорный земельный участок, возникло  до 31 января 1998 г. — даты вступления в силу Федерального закона  от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ, то момент возникновения такого права не связан  с его государственной регистрацией, такое право признается юридически  действительным и при отсутствии его государственной регистрации.  

В постановлении администрации города Краснодара от 22 февраля 1993 г.  № 95 «О предоставлении в собственность садовых участков членам  садоводческого товарищества « » Первомайского района  г. Краснодара» указано, что спорный земельный участок предоставлен  Луговскому А.Ф. на праве собственности.  

Согласно ответу департамента муниципальной собственности  и городских земель администрации муниципального образования город  Краснодар от 6 марта 2023 г. также следует, что спорный земельный участок  предоставлен Луговскому А.Ф. в собственность.  

Из содержания инвентаризационной описи ранее учтенного земельного  участка № в кадастровом квартале 01 33 010 кадастрового округа 23  кадастрового района 43, выполненной ГУП КК «Краснодарский земельный  центр» от 6 мая 2006 г., следует, что спорный земельный участок  находится в собственности Луговского А.Ф. на основании  свидетельства о праве собственности на землю (старая форма) от 16 мая 1993 г.  № . К описи приложен чертеж границ участка с координатами.  

Истец в ходе рассмотрения дела указывала на то, что сведения  о собственности Луговского А.Ф. на земельный участок хранятся также  в похозяйственной книге администрации муниципального образования, однако  суды отказали ей в ходатайстве о запросе таких сведений.  

Пунктом 7 статьи 11 Закона РСФСР от 19 июля 1968 г. «О поселковом,  сельском Совете народных депутатов РСФСР» (утратил силу в связи  с изданием постановления Верховного Совета РСФСР от 6 июля 1991 г.  № 1551-1 «О порядке введения в действие Закона РСФСР «О местном  самоуправлении в РСФСР») предусматривалось, что в области планирования,  учета и отчетности поселковый, сельский Совет народных депутатов ведет  по установленным формам нехозяйственные книги и учет населения  и представляет отчетность в вышестоящие государственные органы. 

Постановлением Государственного комитета СССР по статистике  от 25 мая 1990 г. № 69 были утверждены Указания по ведению  похозяйственного учета в сельских Советах народных депутатов (далее — Указания), согласно которым нехозяйственные книги являлись документами  первичного учета хозяйств (пункт 1) и закладка таких нехозяйственных книг и  алфавитных книг хозяйств производилась сельскими Советами один раз в пять  лет по состоянию на 1 января (пункт 6).  

По смыслу пунктов 18 и 38 Указаний в похозяйственней книге  учитывались сведения о жилых домах, являющихся личной собственностью  хозяйств, и вносились данные о таких жилых домах.  

Нехозяйственные книги как учетный документ личных подсобных  хозяйств продолжают существовать в сельской местности до настоящего  времени, что предусмотрено статьей 8 ФЗ от 07.07.2003 г.  № 112-ФЗ «О личном подсобном хозяйстве». (сроду не знал — Злая собака)

Исходя из приведенных нормативных положений выписка из  похозяйственной книги относится к числу тех документов, на основании  которых право собственности на жилой дом, являющийся личной  собственностью хозяйства, могло быть зарегистрировано в Едином  государственном реестре недвижимости, что не было принято во внимание  судами.  

Таким образом, то обстоятельство, что Луговской А.Ф. не произвел  регистрацию права собственности на участок в порядке, предусмотренном  Федеральным законом от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ, не может являться  препятствием для признания за наследником права собственности в порядке  наследования на земельный участок.  

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции,  также сослался на то, что суд первой инстанции в нарушение норм  процессуального права не определил круг наследников и не привлек  их к участию в деле, не истребовал наследственные дела в отношении  умерших Луговского А.Ф., Луговской А.И.  

Между тем судом первой инстанции было установлено отсутствие иных  наследников у наследодателя, кроме истца. Согласно представленной истцом  информации с сайта реестра наследственных дел наследственное дело после  смерти Луговского А.Ф. не открывалось.  

В силу разъяснений, содержащихся в пункте 37 постановления Пленума  Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. № 16  «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции»  (далее — постановление Пленума № 16), по смыслу статьи 327 ГПК РФ повторное рассмотрение дела  в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических  обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов  апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые  уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.  

Если судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства,  имеющие значение для дела (пункт 1 части 1 статьи 330 ГПК РФ), то суду апелляционной  инстанции следует поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами,  участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при  необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании  и истребовании таких доказательств (пункт 43 постановления Пленума № 16).  

Апелляционная инстанция не поставила на обсуждение сторон вопрос  о необходимости представления дополнительных (новых) доказательств,  подтверждающих, что истец является единственным наследником по закону  после смерти родителей.  

Нормами действующего законодательства по спорам, вытекающим  из наследования, не предусмотрено обязательное соблюдение претензионного  порядка, поэтому указание суда апелляционной инстанции на обязательное  соблюдение претензионного порядка также ошибочно послужило основанием  для отказа в удовлетворении исковых требований.  

Суд апелляционной инстанции указал на отсутствие в деле доказательств  того, что истец являлась членом садоводческого товарищества «Криница»,  оплачивала членские взносы и пользовалась участком. Истец утверждала  обратное, указывая, что в период ликвидации товарищества (в 2020 году) она  сдала членскую книжку с квитанциями в правление товарищества, после чего  документы ей не были возвращены, правопреемника товарищества не имеется.  Истцом представлены в дело акты, чеки, договоры, касающиеся пользования  ею спорным земельным участком: акт о сдаче выполненных работ по перекопке  земли от апреля 1998 г., товарный чек от 8 июня 2001 г. (приобретение  грунта для земельного участка), акт от 23 августа 2007 г. к договору оказания  услуг от 18 августа 2007 г. № 214 и квитанция об оплате от 18 августа 2007 г.  (работы на земельном участке), договор подряда от 16 ноября 2008 г. и акт  выполненных работ от 25 ноября 2008 г. (снос забора и установка нового  фасадного забора); кассовый чек от 28 августа 2019 г. (покупка насоса и расходного материала для его установки и подключения), акт выполненных  работ и квитанция об оплате от 20 июля 2022 г. (улучшение плодородности  земли). Указанные документы приняты во внимание судом первой инстанции,  им дана надлежащая оценка.  

Указание суда на то, что земельный участок не имеет границ  не является предметом гражданского оборота, противоречит материалам дела,  в котором представлена инвентаризационная опись спорного земельного  участка, выполненная ГУП КК «Краснодарский земельный центр» в которой  содержатся координаты ранее учтенного земельного участка с описанием границ.

Из фотоматериалов также следует, что спорный  земельный участок огорожен и облагорожен.  

Судебная коллегия по гражданским делам  Верховного Суда Российской Федерации …  отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским  делам Краснодарского краевого суда от 7 декабря 2023 г. и определение  судебной коллегии по гражданским делам Четвертого кассационного суда  общей юрисдикции от 11 апреля 2024 г. и направить дело на новое  рассмотрение в суд апелляционной инстанции. 

---

---

Принцип эстоппеля в арбитражном процессе

(Сторона лишается права ссылаться в вышестоящих инстанциях на обстоятельства, которые она не заявляла и не оспаривала в суде первой инстанции, не представив при этом уважительных причин для своего молчания)

Из определения ВС РФ от 03.10.2025 г. № 305-ЭС20-13365 (5,6,7) по делу № А41-14157/2017

… Судебная коллегия по экономическим спорам  Верховного Суда Российской Федерации считает, что постановление  суда округа подлежит отмене по следующим основаниям. 

Правосудие в арбитражных судах осуществляется на основе  принципов, обеспечивающих реализацию задач судопроизводства,  определенных в статье 2 АПК РФ, в том числе принципов равноправия и  состязательности сторон, закрепленных в статьях 8 и 9 АПК РФ. 

В силу принципа состязательности все возражения против иска подлежат заявлению ответчиком в суде первой инстанции.  Исходя из правовых позиций Конституционного Суда Российской  Федерации и Верховного Суда Российской Федерации первоначальная  компенсация залоговым кредиторам в деле о банкротстве застройщиков  рассчитывается из отношения оценочной стоимости предмета залога и  объема требований залогодержателей передаваемого предмета залога.  В связи с этим при рассмотрении вопроса о выплате компенсации  залоговым кредиторам Фонд, как более сильная сторона в  правоотношениях, должен представить в суд первой инстанции  последовательную и выверенную правовую позицию в отношении  расчета компенсации. 

… При рассмотрении настоящего спора в суде первой инстанции  Фонд в письменных пояснениях не возражал против расчета  компенсации исходя из общей стоимости переданных предметов  залога, установленной определением Арбитражного суда Московской  области от 1 июля 2021 г., а также общего размера обеспеченных  залогом обязательств.  

При таких условиях, а также принимая во внимание  необходимость применения равного правового подхода по отношению  к иным участникам строительства, претендующим на получение  компенсации, суд первой инстанции согласился с доводами кредиторов  и конкурсного управляющего о расчете компенсации исходя из общей  стоимости переданных предметов залога и общего размера требований  участников строительства и прочих залоговых кредиторов. 

В нарушение статей 9, 65 АПК РФ каких-либо доказательств, опровергающих  доводы кредиторов, Фонд не представил. 

Позиция о необходимости расчета компенсации исходя из  стоимости каждого недостроенного объекта, положенная судом округа  в обоснование отмены судебных актов и направления дела на новое  рассмотрение, впервые заявлена только в апелляционной жалобе  Фонда. Данное обстоятельство подтверждено представителем Фонда в  судебном заседании судебной коллегии.

Согласно части 3.1 статьи 70 АПК РФ: 

обстоятельства, на которые ссылается  сторона в обоснование своих требований или возражений, считаются  признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или  несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных  доказательств, обосновывающих представленные возражения  относительно существа заявленных требований. 

Таким образом в АПК Р выражен принцип эстоппеля, согласно  которому сторона лишается права ссылаться в последующих судебных  инстанциях на обстоятельства, которые не были исследованы  нижестоящими судами, поскольку без уважительных причин не приводились этой стороной в обоснование своей позиции с  представлением соответствующих доказательств.

При таких условиях Фонд, отказавшийся от проведения  кадастровых работ для установления расположения недостроенных  домов относительно земельных участков, оценки стоимости предмета  залога отдельно по каждому недостроенному дому и земельного  участка под ними, а также не возражавший в суде первой инстанции  против расчета компенсации исходя из общей стоимости переданных  Фонду прав застройщика, не вправе ссылаться в судах апелляционной  инстанции и округа на необходимость расчета компенсации исходя из  стоимости предмета залога и объема залоговых обязательств отдельно  по каждому объекту незавершенного строительства. 

Суд апелляционной инстанции рассмотрел указанный довод и  признал его несостоятельным, указав, что размер оценочной стоимости  предмета залога установлен вступившим в законную силу  определением суда от 1 июля 2021 г., и именно из этой стоимости  определяется размер выплат Фонда для удовлетворения требований кредиторов по текущим обязательствам, кредиторов первой и второй  очереди реестра, а равно и размер требований самого Фонда,  подлежащего включению в реестр в связи с выплаченной  компенсацией. Равный правовой подход должен применяться и по  отношению к иным участникам строительства. 

Следует отметить, что в обособленных спорах об установлении  компенсации иным кредиторам, рассмотренных позднее, Фонд не  заявлял каких-либо возражений по расчету компенсации исходя из  общей стоимости предмета залога.

Суд округа в данном случае фактически освободил Фонд от  неблагоприятных последствий несовершения процессуальных  действий, предоставив ему не предусмотренную законом и  противоречащую принципу правовой определенности возможность  неоднократного рассмотрения дела по правилам судебного  разбирательства в суде первой инстанции с предоставлением  возможности представить новые возражения и расчеты по заявленным  требованиям, в результате чего поставил его в более  привилегированное положение, предоставив процессуальные права,  которыми любой другой участник судебного разбирательства в схожей  ситуации не обладал бы.  

Принимая во внимание изложенное, Судебная коллеги Верховного  Суда Российской Федерации считает, что постановление суда округа  нельзя признать законным ввиду существенного нарушения норм  права, в связи с чем данный акт на основании части 1 статьи 291.11  АПК РФ подлежит отмене с оставлением в силе определения суда первой  инстанции и постановления суда апелляционной инстанции.

---

---

Предмет иска. Основание иска. Их изменение

Из определения Первого КСОЮ № 2-4741/2024 от 16.07.2025 года

… При новом рассмотрении заместитель Генерального прокурора Российской Федерации направил ходатайство о принятии уточненного иска о признании недействительными 8 муниципальных контрактов, заключенных в результате противоправных действий участников картеля, 5 договоров субподряда на выполнение работ, взыскании в бюджет незаконно полученного дохода в виде разницы стоимости контрактов и фактически выполненными работами в размере ххх.

В судебном заседании 10 декабря 2024 года суд отказал истцу в принятии к производству уточненного иска как заявленного с нарушением правил статьи 39 ГПК РФ путём вынесения протокольного определения, продолжив рассмотрение дела по первоначально заявленным требованиям.

В соответствии с частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.

Как следует из статьи 2 ГПК РФ задачами гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан; гражданское судопроизводство должно способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду. (и, здесь 1 КСОЮ пропустил кусок текста — «мирному урегулированию споров» — Злая собака).

В силу части 1 статьи 3 ГПК РФ лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Исходя из принципа диспозитивности гражданского судопроизводства, заинтересованное лицо по своему усмотрению выбирает формы и способы защиты своих прав, не запрещенные законом.

Согласно части 1 статьи 3 и части 1 статьи 4 ГПК РФ условием реализации этих прав является:

указание в исковом заявлении на то, в чем заключается нарушение либо угроза нарушения прав, свобод или законных интересов истца.

По смыслу статей 11, 12 ГК РФ во взаимосвязи с пунктами 4 и 5 части 2 статьи 131 ГПК РФ:

выбор способа защиты нарушенного права и, соответственно, определение предмета и основания иска принадлежит лицу, обратившемуся в суд за такой защитой, то есть истцу.

В соответствии с частью 1 статьи 39 ГПК РФ истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований либо отказаться от иска.

Предмет иска в гражданском процессе — это конкретное материально-правовое требование истца к ответчику, указанное в иске в соответствии с пунктом 4 части 2 статьи 131 ГПК РФ.

Основание иска в гражданском процессе — это фактические обстоятельства, на которых истец основывает свои требования к ответчику, что следует из пункта 5 части 2 статьи 131 ГПК РФ.

Приходя к выводу о том, что истец, предъявляя уточненный иск, изменил основание и предмет иска, и как следствие, отказывая в его принятии, суд первой инстанции не учел указанные нормы процессуального права, пришел к неправильному выводу.

Из материалов дела следует, что материально-правовое требование истца было сформулировано как признание сделки недействительной и взыскание денежных средств в бюджет.

Основанием иска являлись обстоятельства совершения ответчиками запрещенных антимонопольным законодательством действий, ограничивающих конкуренцию.

В уточненном иске его основания не были изменены, т.к. истец ссылался на те же фактические обстоятельства, на которых основывал свои требования по ранее предъявленному иску.

Кроме этого, судебная коллегия приходит к выводу, что уточненный иск не был направлен на изменение ни предмета, ни основания иска.

Заместителем Генерального прокурора Российской Федерации были заявлены требования, которые дополнили ранее предъявленный иск, как последствия признания картеля недействительной сделкой. При этом необходимо отметить, что от первоначальных требований истец не отказывался.

Также следует отметить, что, отказывая в принятии уточненного иска о признании муниципальных контрактов и договоров субподряда недействительными сделками, о взыскании разницы между стоимостью контрактов и выполненными работами, а фактически ущерба, суд первой инстанции одновременно мотивировал свой отказ в иске тем, что прокурор требований о признании недействительными самих муниципальных контрактов не заявлял, вопрос о возмещении убытков от воспрепятствования снижению цены на торгах не ставил, не просил взыскать ущерб, причиненный в результате реализации картельного соглашения.

Учитывая изложенное, решение суда законным и обоснованным нельзя признать, т.к. оно постановлено с нарушением норм процессуального права…

---

---

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 22 июля 2025 г. N 5-КГ25-82-К2

УИД 77RS0018-02-2021-001483-76

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Москаленко Ю.П.,

судей Юрьева И.М. и Рыженкова А.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Паршиной Елены Николаевны к Болуровой Мадине Ахматовне, Танкаевой Олесе Еркеблановне, Махачеву Магомеду Асхабалиевичу, Департаменту городского имущества города Москвы о восстановлении срока для принятия наследства, признании недействительными свидетельства о праве на наследство и договора купли-продажи квартиры, признании права собственности на квартиру, истребовании имущества из чужого незаконного владения, по встречному иску Департамента городского имущества города Москвы к Паршиной Елене Николаевне, Болуровой Мадине Ахматовне, Михеевой Дарье Анатольевне о признании недействительными свидетельства о праве на наследство и договора купли-продажи, признании права собственности на выморочное имущество, истребовании имущества из чужого незаконного владения, по встречному иску Михеевой Дарьи Анатольевны к Паршиной Елене Николаевне, Болуровой Мадине Ахматовне, Департаменту городского имущества города Москвы о признании добросовестным приобретателем

по кассационной жалобе Михеевой Дарьи Анатольевны на решение Никулинского районного суда г. Москвы от 8 февраля 2024 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 6 августа 2024 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 28 ноября 2024 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Москаленко Ю.П., выслушав объяснения Михеевой Д.А. и ее представителя Тюриной Р.А., поддержавших доводы кассационной жалобы, представителя ДГИ г. Москвы Мендель А.С., возражавшей против удовлетворения кассационной жалобы,

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Паршина Е.Н., уточнив исковые требования, обратилась в суд с иском к Болуровой М.А., Танкаевой О.Е., Махачеву М.А., Департаменту городского имущества города Москвы (далее — ДГИ г. Москвы, Департамент) о восстановлении ей как наследнице по завещанию срока для принятия наследства, открывшегося 9 февраля 2020 г. в связи со смертью П.Л.В., признании недействительным свидетельства о праве на наследство от 29 августа 2021 г., выданного Болуровой М.А. нотариусом Карачаевского нотариального округа Узденовой И.Н. в рамках наследственного дела N < … > , признании недействительным договора купли-продажи от 25 октября 2021 г., заключенного между Болуровой М.А. и Михеевой Д.А., признании за Паршиной Е.Н. права собственности на квартиру, расположенную по адресу: < … > (далее также — квартира, жилое помещение), в порядке наследования по завещанию, истребовании названного жилого помещения из незаконного владения Михеевой Д.А. Свои исковые требования истец мотивировала тем, что 9 февраля 2020 г. умерла П.Л.В., которой на праве собственности принадлежала указанная квартира. Паршина Е.Н. является наследником П.Л.В. по завещанию, удостоверенному 28 октября 2010 г. нотариусом г. Москвы Федорченко А.В. О смерти П.Л.В. истцу стало известно лишь в октябре 2020 г., и 6 ноября 2020 г. она обратилась к нотариусу для оформления доверенности на ее сына. Срок для вступления в наследство пропущен истцом по уважительной причине, поскольку Паршина Е.Н. и наследодатель родственниками не являлись, были друзьями. С 2012 года семья истца проживает в местности, где не работают ни почта, ни Интернет, а мобильная связь нестабильна. С марта 2020 г. в Российской Федерации были введены ограничительные меры, связанные с распространением новой коронавирусной инфекции, что также препятствовало общению истца с наследодателем. В дальнейшем Паршиной Е.Н. стало известно, что нотариусом Карачаевского нотариального округа открыто наследственное дело, в рамках которого Болуровой М.А. 29 августа 2021 г. выдано свидетельство о праве на наследство по закону (в том числе и на спорную квартиру), открывшееся после смерти 22 февраля 2021 г. сына П.Л.В. — П.Д.Ф., которым при жизни принято, но не оформлено наследство после смерти его матери П.Л.В. 25 октября 2021 г. по договору купли-продажи Болурова М.А. продала квартиру Михеевой Д.А. Истец считала, что выданное Болуровой М.А. свидетельство о праве на наследство по закону в отношении квартиры является недействительным, поскольку отсутствуют доказательства, подтверждающие родство П.Л.В. и П.Д.Ф., и факт принятия им наследства после смерти П.Л.В. Ввиду недействительности свидетельства о праве на наследство по закону заключенный впоследствии между Болуровой М.А. и Михеевой Д.А. договор по продаже спорной квартиры, по мнению истца, является ничтожным. При этом истец считала, что Михеева Д.А. при заключении оспариваемой сделки не проявила должной осмотрительности, в связи с чем не может считаться добросовестным приобретателем спорной квартиры.

ДГИ г. Москвы обратился в суд со встречным иском к Паршиной Е.Н., Болуровой М.А., Михеевой Д.А. о признании недействительным свидетельства о праве Болуровой М.А. на наследство по закону в виде имущества умершего 22 февраля 2021 г. П.Д.Ф., выданного нотариусом Карачаевского нотариального округа Узденовой И.Н., признании недействительным договора купли-продажи квартиры от 25 октября 2021 г., заключенного между Болуровой М.А. и Михеевой Д.А., признании права собственности города Москвы на квартиру в порядке наследования по закону выморочного имущества, истребовании жилого помещения из незаконного владения Михеевой Д.А. В обоснование заявленных требований ДГИ г. Москвы указал, что после смерти одиноко проживающей П.Л.В., являющейся собственником квартиры, наследников по закону либо по завещанию, принявших наследство, не имеется. Обратившиеся к нотариусу с заявлениями Танкаева О.Е. и Махачев М.А. свои наследственные права не подтвердили; Паршина Е.Н. пропустила срок для принятия наследства и не представила достаточных доказательств для признания причин пропуска срока уважительными. Кроме того, ДГИ г. Москвы указал на отсутствие доказательств наличия у П.Л.В. сына, заключения брака между П.Д.Ф. и Болуровой М.А., а также доказательств фактического принятия П.Д.Ф. наследства после смерти П.Л.В. Местом открытия наследства после смерти П.Д.Ф., проживавшего и зарегистрированного на дату смерти в г. Москве, не могла являться Карачаево-Черкесская Республика, что, по мнению ДГИ г. Москвы, свидетельствует о неправомерности открытия нотариусом Карачаевского нотариального округа наследственного дела к имуществу П.Д.Ф. и выдачи Болуровой М.А. свидетельства о праве на наследство в отношении спорной квартиры. Поскольку Болурова М.А. приобрела право собственности на квартиру незаконно, заключенный ею впоследствии с Михеевой Д.А. договор купли-продажи является ничтожным. Оснований для признания Михеевой Д.А. добросовестным приобретателем, по мнению ДГИ г. Москвы, не имеется, поскольку квартира приобретена в кратчайший срок после оформления продавцом прав на квартиру на свое имя. Михеева Д.А. при совершении указанной сделки не проявила должной осмотрительности. ДГИ г. Москвы считал, что спорное наследственное имущество является выморочным, выбывшим из владения Департамента помимо его воли, в связи с чем оно подлежит истребованию из незаконного владения Михеевой Д.А.

Михеева Д.А. обратилась в суд со встречным иском к Паршиной Е.Н., ДГИ г. Москвы, Болуровой М.А. о признании добросовестным приобретателем, указав, что при заключении договора купли-продажи от 25 октября 2021 г. не знала и не должна была знать о неправомерности отчуждения квартиры Болуровой М.А. На момент совершения сделки по приобретению имущества право собственности Болуровой М.А. было зарегистрировано в Едином государственном реестре недвижимости (далее — ЕГРН), отметка о судебном споре в отношении имущества отсутствовала. Михеева Д.А. не имела оснований сомневаться в правах продавца на отчуждаемое имущество. О притязаниях третьих лиц на квартиру ей известно не было.

Настоящее гражданское дело рассматривалось судом неоднократно.

Решением Никулинского районного суда г. Москвы от 8 февраля 2024 г. в удовлетворении первоначального иска Паршиной Е.Н. и встречного иска Михеевой Д.А. отказано. Встречный иск ДГИ г. Москвы удовлетворен.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 6 августа 2024 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 28 ноября 2024 г. решение суда первой инстанции и определение суда апелляционной инстанции оставлены без изменения.

В кассационной жалобе Михеева Д.А. ставит вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений, как вынесенных с нарушением требований закона, в части удовлетворения исковых требований ДГИ г. Москвы, предъявленных к ней, и отказа в удовлетворении ее встречного иска.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Москаленко Ю.П. от 26 июня 2025 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит ее подлежащей удовлетворению.

В соответствии со статьей 390.14 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебной коллегией Верховного Суда Российской Федерации судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права и (или) норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

При рассмотрении настоящего дела судами в обжалуемой части были допущены такого характера существенные нарушения норм материального и процессуального права.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 9 февраля 2020 г. умерла П.Л.В., являвшаяся собственником однокомнатной квартиры по адресу: < … > , общей площадью 31 кв. м, жилой площадью 18,1 кв. м, в которой она постоянно проживала и была зарегистрирована по месту жительства.

5 августа 2020 г. нотариусом г. Москвы к имуществу П.Л.В. открыто наследственное дело. Основанием для его открытия явилось направленное почтой обращение Танкаевой О.Е. от 3 августа 2020 г., заявившей о принятии наследства по всем основаниям. Документы, подтверждающие основания призвания к наследованию и дополнительные сведения, позволяющие установить степень отношения Танкаевой О.Е. к наследодателю, представлены не были. Кроме того, в материалы наследственного дела поступила светокопия заявления Махачева М.А. от 6 августа 2020 г. о принятии им наследства П.Л.В. по всем основаниям. Оригинал заявления о принятии наследства, как и документы, подтверждающие основания призвания к наследованию, несмотря на запрос нотариуса, Махачевым М.А. не представлены.

18 января 2021 г. от Паршиной Е.Н. (в лице ее представителя Паршина Я.А.) нотариусу г. Москвы поступило заявление о принятии наследства после смерти П.Л.В. по завещанию.

Постановлением нотариуса г. Москвы от 18 января 2021 г. Паршиной Е.Н. в выдаче свидетельства о праве на наследство по завещанию, открывшееся после смерти П.Л.А., отказано по причине пропуска срока для принятия наследства.

29 августа 2021 г. нотариусом Карачаевского нотариального округа в рамках наследственного дела, открытого в г. Карачаевске Карачаево-Черкесской Республики 22 августа 2021 г., Болуровой М.А. выдано свидетельство о праве на наследство по закону после смерти 22 февраля 2021 г. ее супруга П.Д.Ф., принявшего наследство после смерти своей матери П.Л.В., но не оформившего своих прав в отношении спорной квартиры.

22 сентября 2021 г. в ЕГРП внесена запись о праве собственности Болуровой М.А. в отношении спорной квартиры.

По договору купли-продажи от 25 октября 2021 г. Болурова М.А. продала Михеевой Д.А. квартиру за 8 500 000 руб.

28 октября 2021 г. в ЕГРН внесена запись о праве собственности Михеевой Д.А. на спорную квартиру.

В судебном заседании суда первой инстанции 15 ноября 2023 г. были допрошены свидетели:

— Михеева Е.Л., являющаяся матерью Михеевой Д.А., сообщившая суду о том, что спорная квартира находится на том же этаже, что и ее квартира. Это удобно, так как искали квартиру, чтобы перевезти и поселить там престарелую мать свидетеля. Свидетель узнала у рабочих телефон риелтора и написала ему. С умершей хозяйкой квартиры она не общалась, П.Л.В. никого к себе не пускала, сына П.Л.В. свидетель не видела. Вариант с приобретением этой квартиры был удобный, поэтому его решили рассмотреть. Она, ее дочь Михеева Д.А. и подруга свидетеля В.П., у которой была одолжена часть суммы (4 000 000 руб.) для приобретения квартиры, в октябре 2021 г. осмотрели квартиру, договорились, что риелтор пришлет им документы. Он прислал им выписку из ЕГРН, выписку из домовой книги, документы, из которых можно было понять, что Болурова М.А. (жена сына П.Л.В.) является наследницей. Была также представлена справка о том, что Болурова М.А. на учете в психоневрологическом и наркологическом диспансере не состоит. Деньги за квартиру были размещены в банковской ячейке, произошел обмен, им отдали расписку Болуровой М.А. о получении денег, ключи. Те документы, что им предоставил риелтор, показывали юристу, который проверил и сообщил, что переход права собственности на квартиру имеет место. Болурову М.А. увидели на подписании договора купли-продажи;

— Ложкин Д.Г., давший суду показания о том, что Болурова М.А. являлась его клиентом, она обратилась к нему в конце лета 2021 г. с просьбой продать ее квартиру. Свидетель предупредил ее, что на сделку надо будет приехать лично. На него Болуровой М.А. была оформлена доверенность, ему были переданы документы, имеющие отношение к квартире, также его попросили заняться вопросом по вывозу из нее мусора. В то время, когда вывозился мусор, Михеева Е.Л. увидела это и обратилась к нему с вопросом о том, будут ли продавать квартиру и по какой цене. Михеева Е.Л. — мать Михеевой Д.А. Он предоставил Михеевой Е.Л. документы на квартиру, был осуществлен показ квартиры. Квартира, в которой проживает Михеева Е.Л., в том же подъезде, что и спорное жилое помещение. Он показывал доверенность, выписку из ЕГРН, свидетельство о праве на наследство. Ему Михеевыми был выплачен аванс в размере 100 000 руб., с которого им были погашены долги по квартире, произведена оплата за жилье и коммунальные услуги. Когда был согласован день сделки, прилетела Болурова М.А. с двумя братьями, деньги по сделке были размещены в банковской ячейке АКБ «Фора-Банк», Болурова М.А. написала расписку. Переход права собственности на квартиру состоялся, после чего стороны договора встретились в банке, покупатель передал ключ, Болурова М.А. — расписку; поскольку участники сделки иногородние, то составили передаточный акт. Покупатель — Михеева Д.А.;

— П.В., показавшая, что Михеева Д.А. — дочь ее подруги, свидетель одолжила Михеевым деньги на покупку квартиры в сумме 4 000 000 руб. У Михеевой Е.Л. больная мать, хотели перевезти ее поближе. Встреча с риелтором была при ней, на этой встрече было сообщено, что в квартире никто не прописан, обсуждались документы на квартиру. Также было уточнено, что Болурова М.А. лично приедет для заключения сделки. Квартира была в «плохом» состоянии.

Разрешая спор и принимая решение об отказе в удовлетворении иска Михеевой Д.А. о признании ее добросовестным приобретателем, суды первой и апелляционной инстанций указали на то, что Михеева Д.А. при должной степени заботливости и осмотрительности при совершении сделки, заключенной спустя непродолжительное время после приобретения права собственности продавцом (Болуровой М.А.), могла усомниться в правомочиях продавца и законности совершаемой сделки, не выяснила отсутствие притязаний других лиц на эту квартиру.

Так, при приобретении квартиры Михеевой Д.А. не принято во внимание, что свидетельство о праве на наследство Болуровой М.А. в отношении квартиры, расположенной в г. Москве, выдано нотариусом Карачаево-Черкесской Республики, в то время как последний собственник квартиры П.Л.В. проживала и была зарегистрирована по месту жительства в г. Москве. В спорной квартире Болурова М.А. не проживала и зарегистрирована не была.

Михеевой Д.А. было поставлено в вину неиспользование ею информации, содержащейся на общедоступном сайте Федеральной нотариальной палаты, из которой Михеева Д.А. должна была узнать об открытии нотариусом г. Москвы наследственного дела к имуществу последнего собственника квартиры П.Л.В.

Судебные инстанции указали, что на момент совершения сделки в производстве Никулинского районного суда г. Москвы уже находилось гражданское дело по иску Паршиной Е.Н. к нотариусу г. Москвы о восстановлении срока для принятия наследства после смерти П.Л.В.; информация о гражданском деле была размещена на официальном портале судов общей юрисдикции г. Москвы и являлась доступной для ознакомления всеми заинтересованными лицами. На момент совершения сделки купли-продажи спорной квартиры от 25 октября 2021 г. на сайте уже было опубликовано мотивированное решение (обезличенное).

По мнению судов, сам по себе факт регистрации права собственности продавца в ЕГРН с учетом приведенных обстоятельств не может расцениваться в качестве достаточного при оценке действий покупателя, совершенных в целях проверки правомерности сделки, а также при оценке степени осмотрительности покупателя.

Кроме того, суд первой инстанции указал на невселение покупателя в спорную квартиру, отсутствие его регистрации в ней, а также непредставление суду доказательств наличия у Михеевой Д.А. необходимой суммы для приобретения спорной квартиры.

Суды не приняли во внимание показания допрошенных по делу свидетелей, сославшись на то, что их показания голословны и не подтверждены допустимыми (письменными) доказательствами.

Кассационный суд общей юрисдикции согласился с выводами судов первой и апелляционной инстанций.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что судебные постановления по делу приняты с существенным нарушением норм материального и процессуального права и согласиться с ними нельзя по следующим основаниям.

Согласно пункту 1 статьи 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае, если отсутствуют наследники как по закону, так и по завещанию, либо никто из наследников не имеет права наследовать или все наследники отстранены от наследования (статья 1117), либо никто из наследников не принял наследства, либо все наследники отказались от наследства и при этом никто из них не указал, что отказывается в пользу другого наследника (статья 1158), имущество умершего считается выморочным.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации в порядке наследования по закону в собственность городского или сельского поселения, муниципального района (в части межселенных территорий) либо городского округа переходит следующее выморочное имущество, находящееся на соответствующей территории: жилое помещение; земельный участок, а также расположенные на нем здания, сооружения, иные объекты недвижимого имущества; доля в праве общей долевой собственности на указанные в абзацах втором и третьем данного пункта объекты недвижимого имущества.

Если указанные объекты расположены в субъектах Российской Федерации — городах федерального значения Москве, Санкт-Петербурге или Севастополе, они переходят в собственность такого субъекта Российской Федерации (абзац пятый пункта 2 статьи 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Порядок наследования и учета выморочного имущества, переходящего в порядке наследования по закону в собственность Российской Федерации, а также порядок передачи его в собственность субъектов Российской Федерации или в собственность муниципальных образований определяется законом (пункт 3 статьи 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как наследники выморочного имущества публично-правовые образования наделяются Гражданским кодексом Российской Федерации особым статусом, отличающимся от положения других наследников по закону, поскольку для приобретения выморочного имущества принятие наследства не требуется (абзац второй пункта 1 статьи 1152), на них не распространяются правила о сроке принятия наследства (статья 1154), а также нормы, предусматривающие принятие наследства по истечении установленного срока (статья 1155); при наследовании выморочного имущества отказ от наследства не допускается (абзац второй пункта 1 статьи 1157); при этом свидетельство о праве на наследство в отношении выморочного имущества выдается в общем порядке (абзац третий пункта 1 статьи 1162).

В силу того, что принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации (пункт 4 статьи 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации), выморочное имущество признается принадлежащим публично-правовому образованию со дня открытия наследства при наступлении указанных в пункте 1 статьи 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации обстоятельств независимо от осведомленности об этом публично-правового образования и совершения им действий, направленных на учет такого имущества и оформление своего права.

В соответствии с пунктом 3 постановления Правительства Москвы от 22 июля 2008 г. N 639-ПП «О работе с жилыми помещениями, переходящими в порядке наследования по закону в собственность города Москвы, и с жилыми помещениями жилищного фонда города Москвы, освобождаемыми в связи с выбытием граждан» префектурам административных округов города Москвы предписано обеспечить совместно с департаментом жилищно-коммунального хозяйства города Москвы (в части жилищного фонда города Москвы, находящегося в управлении подведомственных организаций) контроль за передачей ежемесячно в Департамент городского имущества города Москвы управляющими организациями в срок до 10 числа месяца, следующего за отчетным, сведений об умерших одиноких гражданах, в том числе нанимателях, пользователях и собственниках жилых помещений, проживавших на территории административного округа города Москвы; о жилых помещениях, в которых более шести месяцев никто не проживает или проживают лица, не зарегистрированные в них (в том числе временно) и/или не имеющие документов, являющихся основанием для вселения в жилое помещение в городе Москве; о жилых помещениях, в которых зарегистрированы одиноко проживающие граждане, за которые более шести месяцев не производится оплата жилого помещения, коммунальных и иных услуг или оплата производится от имени умершего лица.

Пунктами 2.3, 2.5, 2.7, 2.8 Положения о порядке выявления и оформления жилых помещений, переходящих в порядке наследования по закону в собственность города Москвы, являющегося Приложением N 1 к постановлению Правительства Москвы от 22 июля 2008 г. N 639-ПП, предусмотрено, что по истечении 6-месячного срока со дня смерти собственника жилого помещения ДГИ г. Москвы направляет запрос в Московскую городскую нотариальную палату о наличии открытого наследственного дела в отношении данного наследодателя. По истечении 6 месяцев со дня смерти собственника жилого помещения представитель ДГИ г. Москвы осуществляет сбор и представление нотариусу соответствующих документов для открытия наследственного дела. Для осуществления в установленном порядке государственной регистрации права собственности города Москвы на основании свидетельства о праве на наследство по закону на жилое помещение ДГИ г. Москвы в 20-дневный срок с момента получения свидетельства о праве на наследство по закону на жилое помещение обращается в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве. Жилое помещение, перешедшее в порядке наследования по закону в собственность города Москвы, на основании государственной регистрации права собственности подлежит учету в установленном порядке в имущественной казне города Москвы.

В дело предоставлены данные о том, что прежний собственник квартиры П.Л.В. умерла 9 февраля 2020 г., тело П.Л.В. было направлено на вскрытие Отделом МВД России по району Раменки г. Москвы и поступило в судебно-медицинский морг N 1 18 февраля 2020 г.; 30 апреля 2020 г. было произведено его захоронение за государственный счет, как невостребованного (т. 2, л.д. 158). Таким образом, сведения о П.Л.В. как об одинокой умершей должны были поступить в распоряжение уполномоченных органов г. Москвы.

Однако вопрос о том, какие меры, направленные на выявление, сохранение и оформление в собственность города выморочного имущества, оставшегося после смерти П.Л.В., были предприняты ДГИ г. Москвы в соответствии с приведенными выше требованиями нормативных правовых актов г. Москвы, предметом исследования судов первой и апелляционной инстанций в нарушение требований статей 56, 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не являлся. Поскольку бездействие публично-правового образования как участника гражданского оборота, не оформившего в разумный срок право собственности, в определенной степени создает предпосылки к его утрате, в том числе посредством выбытия соответствующего имущества из владения данного публичного собственника в результате противоправных действий третьих лиц, данные обстоятельства являются юридически значимыми для правильного рассмотрения настоящего спора.

Согласно статье 301 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

Условия истребования имущества от добросовестного приобретателя определяются положениями статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, если имущество безвозмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

Конституционный Суд Российской Федерации в своем постановлении от 22 июня 2017 г. N 16-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.Н. Дубовца» признал положение пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации в той мере, в какой оно допускает истребование как из чужого незаконного владения жилого помещения, являвшегося выморочным имуществом, от его добросовестного приобретателя, который при возмездном приобретении этого жилого помещения полагался на данные Единого государственного реестра недвижимости и в установленном законом порядке зарегистрировал право собственности на него, по иску соответствующего публично-правового образования в случае, когда данное публично-правовое образование не предприняло — в соответствии с требованиями разумности и осмотрительности при контроле над выморочным имуществом — своевременных мер по его установлению и надлежащему оформлению своего права собственности на это имущество.

Из приведенных выше положений действующего законодательства и правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации следует, что в случае установления обстоятельств, касающихся непринятия публично-правовым образованием своевременных мер по установлению и надлежащему оформлению права собственности на выморочное жилье, данное публично-правовое образование не вправе воспользоваться таким способом защиты, как виндикация жилья у добросовестного приобретателя.

Таким образом, при разрешении настоящего спора существенное значение следовало придавать как факту государственной регистрации права собственности на данное жилое помещение за лицом, не имевшим права его отчуждать, так и оценке действий (бездействия) публичного собственника в лице уполномоченных органов, к компетенции которых относится оформление выморочного имущества и распоряжение им. При этом действия (бездействие) публичного собственника подлежали оценке при определении того, выбыло спорное жилое помещение из его владения фактически помимо его воли или по его воле.

Между тем указанные обстоятельства судами первой и апелляционной инстанций при вынесении судебных постановлений учтены не были.

В соответствии с пунктом 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное (абзац третий пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Делая вывод о том, что Михеева Д.А. не является добросовестным приобретателем жилого помещения, поскольку она при должной степени заботливости и осмотрительности при совершении сделки, заключенной через непродолжительное время после приобретения права собственности продавцом Болуровой М.А., могла усомниться в правомочиях продавца и законности совершаемой сделки, суды первой и апелляционной инстанций не учли, что юридические действия по принятию наследства осуществляются у нотариуса, на которого законом возложены публично-правовые функции по проверке законности прав наследников на получение наследства. Право собственности Болуровой М.А. на квартиру было подтверждено свидетельством о праве на наследство по закону, выданным в установленном законом порядке нотариусом, а также сведениями ЕГРН о государственной регистрации права на спорное имущество за Болуровой М.А.

То обстоятельство, что квартира продавалась наследником спустя короткое время после оформления права собственности на жилое помещение, не могло свидетельствовать о незаконности владения, поскольку наследник вправе был распорядиться унаследованным имуществом, исходя из своих личных интересов.

В соответствии с абзацами первым и третьим пункта 6 статьи 8.1 Гражданского кодекса Российской Федерации зарегистрированное право может быть оспорено только в судебном порядке. Лицо, указанное в государственном реестре в качестве правообладателя, признается таковым, пока в установленном законом порядке в реестр не внесена запись об ином. Приобретатель недвижимого имущества, полагавшийся при его приобретении на данные государственного реестра, признается добросовестным (статьи 234 и 302), пока в судебном порядке не доказано, что он знал или должен был знать об отсутствии права на отчуждение этого имущества у лица, от которого ему перешли права на него.

Таким образом, в прямом противоречии с приведенными выше положениями закона находятся суждения судов первой и апелляционной инстанций о том, что сам по себе факт регистрации права собственности продавца в ЕГРН не может расцениваться в качестве достаточного при оценке действий покупателя, совершенных в целях проверки правомерности сделки, а также при оценке степени осмотрительности покупателя. Данные выводы судов первой и апелляционной инстанций не могут быть признаны правильными.

Указывая на то, что Михеева Д.А. не изучила информацию, размещенную на сайте Федеральной нотариальной палаты, а также на официальных сайтах судов, в связи с чем не может быть признана действовавшей добросовестно и осмотрительно, суды первой и апелляционной инстанций в нарушение требований пункта 3 части 4 статьи 198 Гражданского кодекса Российской Федерации не привели в судебных постановлениях ссылок на нормативные положения, в соответствии с которыми на Михееву Д.А. возлагается обязанность совершать перечисленные судами действия.

Вопреки нормам статей 67, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не получили какой-либо правовой оценки судов первой и апелляционной инстанции представленные Михеевой Д.А. документы, в частности: выписка из ЕГРН по состоянию на 22 сентября 2021 г., в которой в качестве собственника квартиры значится Болурова М.А.; копии представленных продавцом Болуровой М.А. при заключении договора купли-продажи квартиры справок от 20 октября 2021 г. о том, что она на учете врача-психиатра, врача-нарколога не состоит; документы о несении расходов по содержанию спорной квартиры — оплате жилого помещения и коммунальных услуг; переписка с риелтором в мессенджере WhatsApp, имевшей место 8, 11, 17 — 22, 29 октября 2021 г., по вопросу покупки квартиры и заключение специалиста Матвиенко М.Ю. о том, что исходя из методических и технических возможностей, имеющихся в распоряжении специалиста, данная переписка не подвергалась монтажу и иным воздействиям.

Кроме того, суды первой и апелляционной инстанций в нарушение требований пункта 2 части 4 статьи 198 Гражданского процессуального закона Российской Федерации не привели мотивов, по которым, усомнившись в наличии у Михеевой Д.А. необходимой суммы для приобретения спорной квартиры, не приняли во внимание представленную в материалы дела копию расписки Болуровой М.А. от 25 октября 2021 г. о получении ею полностью денежных средств по договору купли-продажи, а также показания свидетеля Л., являвшегося в момент заключения сделки представителем Болуровой М.А., о том, как происходило оформление сделки между сторонами договора.

При этом ссылки судов первой и апелляционной инстанций на то, что показания свидетелей являются голословными, так как не подтверждены никакими допустимыми (письменными) доказательствами по делу, требованиям гражданского процессуального закона не отвечают. Суды не учли, что свидетельские показания сами по себе являются одним из видов доказательств в гражданском процессе и должны быть надлежащим образом оценены судом в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Согласно части 2 статьи 70 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации свидетели были предупреждены судом об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, при этом в судебных постановлениях отсутствуют указания на какие-либо установленные факты нарушения закона при получении данных доказательств.

Игнорирование представленных стороной доказательств либо немотивированное отклонение таких доказательств со ссылкой на их недостоверность свидетельствует о нарушении судами первой и апелляционной инстанций принципа состязательности и равноправия сторон в гражданском процессе, закрепленного в статье 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах вывод судов первой и апелляционной инстанций по иску ДГИ г. Москвы об истребовании квартиры, признанной в ходе рассмотрения настоящего дела выморочным имуществом, у Михеевой Д.А., полагавшейся при приобретении этого жилого помещения на данные ЕГРН и в установленном законом порядке зарегистрировавшей право собственности на него, притом, что юридически значимые обстоятельства совершения либо несовершения этим публично-правовым образованием возложенных на него законодательством обязанностей по контролю за выморочным имуществом судебными инстанциями исследованы не были, нельзя признать законным.

Суд кассационной инстанции, проверяя по кассационной жалобе Михеевой Д.А. законность решения суда первой инстанции и апелляционного определения суда апелляционной инстанции, допущенные ими нарушения норм материального и процессуального права не выявил и не устранил, тем самым не выполнил требования статьи 379.6 и частей 1 — 3 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

С учетом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что допущенные судебными инстанциями нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов, в связи с чем решение Никулинского районного суда г. Москвы от 8 февраля 2024 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 6 августа 2024 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 28 ноября 2024 г. в части удовлетворения исковых требований ДГИ г. Москвы о признании права собственности на выморочное имущество, истребовании имущества из чужого незаконного владения и отказа в удовлетворении встречного иска Михеевой Д.А. нельзя признать законными, они в этой части подлежат отмене, а дело — направлению в этой части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в зависимости от установленных обстоятельств и в соответствии с требованиями закона.

Руководствуясь статьями 390.14, 390.15, 390.16 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

определила:

решение Никулинского районного суда г. Москвы от 8 февраля 2024 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 6 августа 2024 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 28 ноября 2024 г. в части удовлетворения встречных исковых требований ДГИ г. Москвы о признании права собственности на выморочное имущество, истребовании имущества из чужого незаконного владения и отказа в удовлетворении встречного иска Михеевой Д.А. отменить.

Дело в указанной части направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции — Никулинский районный суд г. Москвы.

В остальной части решение Никулинского районного суда г. Москвы от 8 февраля 2024 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 6 августа 2024 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 28 ноября 2024 г. оставить без изменения.